13:41 Сэм Тейлор-Джонсон: «Фильм и книга — разные монстры» | |
 Представительница арт-группы «Молодые художники Англии» Саманта Тейлор-Джонсон начала карьеру как фотограф и выставлялась с начала 1990-х. В середине десятилетия она сделала мультиэкранную видеоинсталляцию под названием «Убивая время», где четверо танцоров играли пантомиму под оперную музыку. В дальнейшем она сосредоточилась на этом виде изобразительного искусства. В 2000 году Сэм Тейлор создала потрясающую панорамную фотокомпозицию на брезенте, закрывавшем леса вокруг знаменитого лондонского магазина компании «Сэлфридж». В композицию были включены самые известные британские артисты и музыканты в позах, напоминающих зрителям о популярных фильмах и произведениях искусства. Одна из самых известных ее работ — феноменальная галерея портретов самых известных актеров Англии и США под названием «Плачущие мужчины». Интерес к кино не был чем-то неожиданным. Саманта занималась фотографией много лет, вращаясь в кругах, так или иначе связанных с кинопроизводством и телевидением. Она участвовала в создании короткометражки «Долина смерти» из альманаха «Запрещено к показу!». Затем последовала самостоятельная работа в виде мини-фильма «Люблю тебя сильнее», продюсером которого был Энтони Мингелла. Чуть позже она была утверждена режиссером ленты о юности Джона Леннона, получившей четыре номинации BAFTA. Саманта оказалась в компании Анджелины Джоли, Стивена Содерберга, Гаса Ван Сента и Джо Райта, рассматривавшихся как потенциальные кандидаты для экранизации эротического бестселлера Э. Л. Джеймс «Пятьдесят оттенков серого». Однако должность постановщика блокбастера досталась именно ей. КиноПоиск встретился с Сэм Тейлор-Джонсон в Лос-Анджелесе для разговора о фильме, женщинах и искусстве. — Какое впечатление произвела на вас книга? — Сначала я прочитала ее просто потому, что меня пригласили на встречу для обсуждения возможной работы. Прочитав немного, я решила, что мне эта история вполне по силам. Я получила достаточно представления, чтобы понять, что из нее можно сделать. Потом я села и перечитала все внимательно, пытаясь определить для себя основные моменты и акценты. В процессе у меня возникло несколько идей, которые я использовала, снимая небольшой ролик, отражающий основное настроение романа. Дальше я встретилась продюсерами и была поражена скорости, с которой получила эту работу. Я в самом деле не ожидала, что все сложится так легко и просто, заранее готовя себя к борьбе за проект. В процессе работы я перечитывала книгу не один раз и много общалась с Эрикой Джеймс. По моим ощущениям, в исследовании темных сторон человеческой сущности эта книга сравнима со сказками братьев Гримм. Эрика блестяще провела читателя через темный и страшный лес сексуальных фантазий. Сюжет «50 оттенков» ощущается почти знакомым с точки зрения основных законов сказок. Это история о сложной любви, желаниях и их исполнении — основа основ. Я почувствовала, что понимаю, почему этот роман так популярен и любим. Ведь это сказка для взрослых с изрядным количеством эротики и секса. — Мнение фанатов вас не беспокоило? — Интересно, что во время той встречи, о которой я только что упомянула, присутствующие поинтересовались, не окажется ли для меня препятствием фанатская база романа. Требовательная любовь поклонников давит на каждого, кто связывается с экранизациями. Я ответила, что уже сделала фильм об участнике The Beatles, а у этих ребят все еще немалая фанатская база, так что это не настолько новый опыт, чтобы меня испугать. «Пятьдесят оттенков» — большой и ожидаемый проект. Конечно, не обойдется без давления со всех сторон. В фильме о Ленноне для меня было важно понимание его семьи, уважение к их памяти о близком человеке, только это имело значение. Говоря же о «Пятидесяти оттенках», мы думаем о миллионах фанатов вымышленной истории, и у каждого свое представление о том, как выглядит Кристиан или Анастейша, а также о том, что стоит перенести на экран, а что не нужно. Мне оставалось полагаться только на автора романа и на собственное чутье. — У романа особенная атмосфера, связанная, как вы заметили, со сказками, и в чем-то даже с основными гендерными инстинктами. Полагаете, у фильма получится ее полноценно передать? — Нет, не думаю. Фильм и книга — разные монстры. Это два разных вида искусства — кино и литература. Последняя дает пищу индивидуальному воображению. Все, что происходит в романе, отражается в фантазии читателя и воспринимается очень и очень лично, выбирая свои собственные пути, причем не всегда те, что предлагает автор. Фильм же — это восприятие литературной основы режиссером, пропущенное через призму его опыта и знаний. Кино может создаваться по схожей с романом структуре, однако оно всегда будет отличаться оригинальным режиссерским видением. Грубо говоря, картинка не всегда будет совпадать с той, что нарисовал для себя тот или иной читатель. — Был ли у вас некий стратегический план сделать экранизацию настолько приближенной к книге, насколько это возможно? — У книги огромное количество фанатов, действительно любящих этот роман, так что основной стратегией было сделать фильм максимально аутентичным, отражающим написанное в книге настолько, насколько позволяет искусство кино со всеми его особенными инструментами. — Хотелось бы подробнее разузнать у вас о процессе кастинга… — Дакота Джонсон появилась с пробами одной из первых, и я практически сразу почувствовала, что она именно та Анастейша, которую я видела в своем фильме. Практически все, кто принимал участие в отборочном процессе, были со мной согласны. Но порядок кастинга таков, что я должна была просмотреть сотни других актрис, чтобы удостовериться в правильности нашего выбора. Дело еще и в том, что Дакота была мало кому известна, и у нас не было четкого представления о ее возможностях. Словом, нужно было соблюсти правила. Выбор Кристиана Грея, как все знают, оказался достаточно интересным и непростым процессом. Джейми Дорнан появился в нашей команде после сложных и безуспешных (по самым разным причинам) попыток найти главного героя. Он сумел подойти практически по всем параметрам, которые мы для себя определили, так что остановились в итоге на нем. — Что вы использовали в качестве материала для чтения на пробах? — Для Анастейши мы выбрали монолог длиной в три страницы. Идея заключалась в том, чтобы с первого же чтения определить актрису, которая вообще в состоянии прочитать три страницы. Это не так просто, как может показаться на первый взгляд. Сразу же отсеялось очень много кандидаток, так как правильно прочесть этот монолог могла только актриса с достаточно развитым талантом, уверенная в своих силах. Дакота была в числе тех немногих, кто остался после первых чтений. Я выбрала этот кусок еще и потому, что в нем присутствует драматическая арка, своеобразный путь протагонистки, заключенный в трех страницах. Это был именно тот путь развития героини — ее роста, душевной боли и открытий, — что мы выбрали и для картины. — Если бы вы использовали какой-то фильм как источник вдохновения для актеров в процессе подготовки в роли, что бы это было за кино? — Наверное, «Последнее танго в Париже». Это один из моих любимых эротических фильмов. — Сталкивались ли вы с какими-то трудностями при работе над интимными сценами? — Вам может показаться странным, но с ними я не испытывала никаких особенных трудностей. Возможно, это связано с тем, что секс и обнаженная натура — это совсем не новая территория для меня. Я имела с ними дело в течение всей фотографической карьеры и всегда полагала, что такие сцены являются своего рода хореографией. Наверное, основная сложность заключается в создании атмосферы эмоциональной нагрузки, которая необходима для накала и интенсивности. Мне нужно, чтобы эмоция была в глазах актеров, а не только в положении их тел в кадре. Актеры же не всегда появляются на площадке абсолютно готовыми к такой нагрузке. Так что именно от меня зависит, когда и как они будут настроены на сцену так, как нужно мне. Вот с этим может быть сложно, а что до самой сцены, то это хореографический этюд и не более того. — Насколько важно сохранять минимальное количество людей на площадке для съемки таких сцен? — Важным условием это не назову, но, чтобы не отвлекать актеров от работы, минимизировать количество людей необходимо. Когда за работой следит множество посторонних глаз, у актеров может появиться естественное чувство стеснительности. Минимальный набор для любой съемки — режиссер, оператор, звуковик и первый ассистент оператора. Именно так выглядела наша команда во время создания интимных сцен. Люди могут думать о взаимном влечении актеров или особенной химии между ними, но мало кто представляет, что в двух метрах за кадром может находиться огромный бородатый детина, помогающий оператору в настройке камеры. К счастью, мой оператор Шеймас МакГарви работает со мной уже 15 лет, и мы с ним изъясняемся практически на уровне дельфиньих сигналов. Шеймас умеет привнести в работу легкость и юмор. Он освещает площадку уже одним своим присутствием. Его все любят, и это значительно упрощает съемку сложных сцен, в которых требуется особенно мягкое отношение к актерам. — Кто, по вашему мнению, в основном ответственен за химическую совместимость актеров? — Я думаю, что частично моя работа заключается еще и в том, чтобы эта самая химия между актерами сработала и на экране. Дакота и Джейми великолепны, они очень быстро нашли общий язык и прекрасно друг друга понимали. Когда я в первый раз провела с ними своего рода репетицию-тест на совместимость, результат не был таким, как я ожидала, но мы быстро поняли, что у них обоих одинаковое чувство юмора. И именно этот юмор помог нам преодолеть первую неловкость. Два актера с прекрасным чувством юмора очень привлекательны вместе. Видно, что им легко быть рядом, и эта привлекательность передается на экран. Я была очень довольна возникновением такой химии. — Поскольку это голливудский студийный фильм, а мы знаем, как консервативны могут быть американцы, не устанавливали ли вам какие-то ограничения в работе над сексуальными сценами? — Я бы не сказала, чтобы у меня были какие-то ограничения. Ничего определенного никогда не обсуждалось. У студии была очень простая позиция: «Снимай все, что считаешь нужным. Показывай, а мы притормозим, если в том будет необходимость». Что же касается меня, то я не ставила перед собой задачу снимать секс и показывать зрителям половой акт только ради самого акта. Для этого существует совсем другая киноиндустрия, которая давно и успешно работает в самых разных направлениях. Мне кажется, зрители от фильма ожидали несколько другого подхода. По-моему, как только зритель чувствует момент соития, интерес к сцене теряется. Каждый знает, что за этим последует. Куда интереснее подвести к этому моменту, показать эмоциональный тон сцены, атмосферу, чувства, ощущения, а не механическое соединение двух людей. Мне интереснее наблюдать за игрой двух личностей, их борьбой. В этом и суть фильма. — Вам хотелось сохранить целостность женской сути в подчинении, а не в преобладании? — Целостность женщины — это очень и очень сложно сбалансированное качество, и подчиненность в нем тоже присутствует в качестве одной из составляющих. Да, это важно для меня. Анастейша проходит путь от подчиненной или склонной к подчинению до полного осознания своей силы и власти. И все это через открытие ее собственной сексуальности. — Книга Эрики Джеймс в какой-то степени помогла субкультуре БДСМ приобрести статус нормальности, если можно так сказать, но для большинства этот роман все-таки вступает в противоречие с тем, что принято считать нормальным сексуальным поведением. Как вы думаете, это противоречие автоматически распространяется и на ваш фильм? — Забавно, что Американская ассоциация кинокомпаний, устанавливающая рейтинги выходящим картинам, усмотрела в фильме «необычное поведение». Они исходили из точного знания того, сколько людей считает это вполне обычным? Может быть, это необычно только для них? Я считаю, что это очень странная классификация. Я чувствовала определенную ответственность перед БДСМ-субкультурой. Она заключалась в том, чтобы избежать представления ее как насильственной или жестокой. Я провела довольно детальное исследование этого явления, много читала, консультировалась с психологами, сексологами, с людьми, практикующими БДСМ. И, знаете, основным путеводителем для меня стали слова одной женщины-домины. Она объяснила мне это так: «Взаимоотношения между партнерами должны строиться на доверии. Это доверие становится наиболее сильным условием для создания напряженной, глубокой связи. Возможно, это не совсем то, что вкладывается в представление о любви. Это интенсивная связь, объединяющая партнеров через глубочайший уровень доверия». И это объяснение помогло мне работать без предвзятости и без ощущения, что я в какой-либо мере пытаюсь судить об их культуре. Мне не хотелось бы быть таким человеком. — Как работалось с Э. Л. Джеймс? — Не буду лгать, было непросто. Она автор, и у нее очень сильное и уверенное визуальное представление о том, что происходит в ее романе. Это ее герои и сюжет. Тут появляюсь я с задачей все это перенести во вполне конкретный и почти окончательный визуальный ряд, что в какой-то мере меняет развитие истории. Так что между нами было довольно много напряженных моментов, и мы сталкивались лбами неоднократно, но в итоге таки пришли к общему знаменателю. — Было ли это противостояние в ущерб картине? Или, наоборот, оно пошло ей на пользу? — Я не думаю, что это было в ущерб фильму. Она много мне помогала и направляла меня, объясняя неочевидные вещи. Естественно, что бывали моменты, когда мне хотелось иметь полную свободу действий в работе, но кто знает, что бы из этого тогда получилось. (Улыбается.) — Что было для нее особенно важно, а что было важно для вас? — Сама история. Она хотела, чтобы мы сохранили все любимые фанатами моменты и цитаты. Мне бы хотелось к этому добавить, что я не взялась бы за этот проект, если бы почувствовала, что он нанесет какой-либо ущерб женщинам. Самым существенным было то, что героиня отправилась в путь, чтобы открыть для себя сексуальность, понять и принять себя в этой неотъемлемой части нашего физического существования. Вначале может возникнуть ощущение, что она становится жертвой сексуальности, но по мере открывания ее все новых и новых сторон становится ясно, в какую сложную ситуацию попадает героиня. Она встречает мужчину властного, богатого, успешного во всем, не знающего отказа ни в чем, осыпающего ее подарками и сюрпризами, что в итоге оказывается совершенно бессмысленным и ничего не значащим, так как их взаимоотношения совершенно невозможны. В конце концов именно она принимает решение уйти и оставить его разбитым. Чтобы я могла сделать этот фильм, мне было необходимо ощущать развитие событий именно в такой последовательности. Если ты отправляешься в дорогу, чтобы открыть в себе что-то неизведанное, незнакомое, будь то секс или эмоциональный заряд, ты должен знать, что последнее слово, то есть выбор принять или отвергнуть найденное, остается за тобой. Это довольно непросто, и это не всем удается. — Были ли такие моменты в процессе работы, когда вы пожалели, что взялись за этот проект? — Я не жалею никогда о том, что взялась за что-то. Это не в моем характере. Я всегда ищу возможности преодолеть все возникающие на моем пути препятствия и завершить работу. Успешно или нет, не мне судить, но главное, чтобы я чувствовала, что она сделана так, как мне было нужно, и что я отдала ей все силы. Были, конечно, моменты, когда я особенно ощущала грандиозность проекта, и мне казалось, что не смогу всем угодить, что совершенно невозможно свести все к той точке, где все заинтересованные лица были бы счастливы и удовлетворены. Были моменты, когда я думала, что это будет очень и очень трудно. — Трудность в том, что вы с вашим опытом прежде всего художника с индивидуальным видением не были связаны никогда с проектом такого размаха? — Да, именно так. Я думаю, что я привыкла к другому подходу: у меня появляется идея, я ее осуществляю, а потом показываю. Это может нравиться или нет, но это только мое творчество и только мои чувства. Тут же я столкнулась с ситуацией, когда каждый твой шаг досконально рассматривается со всех сторон и оценивается разными людьми, и тебе дают это знать едва ли не каждую минуту, что совсем не в радость. — Думаете, сможете вступить на эту тропу опять? — Может быть, но я не буду спешить. Мне нужно отойти в сторону и отдышаться. — Были ли разговоры о продолжении? — Конечно, такие разговоры идут, но решение принимается только по результатам проката первой картины. Так всегда, вы прекрасно это знаете. Будет успех — будут более конкретные разговоры о продолжении. Лично для меня этот фильм стал сложными родами. Я прошла через роды четыре раза в моей жизни, и любая женщина, прошедшая через это хотя бы один раз, прекрасно меня поймет. Обычно мы не торопимся повторить этот опыт. (Улыбается.) Это, пожалуй, лучшая аналогия, которую я могла бы для вас придумать. — Вам пришлось что-то переснимать? — Нет, к счастью, обошлось без этого, но мы добавили несколько сцен. Мы доснимали, а это немного другое. В процессе монтажа стало ясно, что нам не хватает несколько сцен в самом начале и несколько сцен для уточнения происходящего. Было очень приятно снова окунуться в ту атмосферу, которая была у нас на площадке. — Какое участие вы принимали в подборе музыки к картине? — Самое непосредственное. Мой потрясающий музыкальный консультант присылал мне разные записи постоянно. Все это шло каким-то непрерывным потоком каждый день. Я слушала музыку часами, и это стало частью мой ежедневной нагрузки. Все было очень интересно и волнующе. К моменту, когда нам нужно было начать работу над саундтреком, у нас было уже больше пятидесяти песен, но мы все время что-то меняли и дополняли. The Vaults — неизвестная группа, но они были с нами с самого начала. Их музыка исключительно подходила для наших целей. И Дэнни Элфман, конечно, феноменален. Нам повезло, что он работал с нами. — Как считаете, годится ли фильм для первого свидания? — О, вот это трудный вопрос. Наверное, зависит от пары. Приведу такой пример. Один мой добрый друг познакомился с девушкой и пригласил ее посмотреть фильм, кажется, Пазолини. На мой взгляд, это было рисковое решение. Трудный фильм, а таковыми являются все картины Пазолини, может поставить точку на новых отношениях или же дать толчок долгой и интересной связи. В случае моего друга это свидание было первым и последним. Они расстались сразу же после фильма. Ну, разумеется, я не пытаюсь сравнивать мое кино с Пазолини, но суть в том, что все зависит от людей и их предпочтений. Я полагаю, что «Пятьдесят оттенков» пригодны для свидания. Фильм очень романтичный и сексуальный, вполне горячительный. (Смеется.) Но кто-то другой может посчитать его слишком откровенным. — Вы думаете, что ваш фильм поможет парам лучше понимать друг друга в спальне? — По-моему, Эрика Джеймс уже сделала это в своих книгах. Во всяком случае, помогла ее читателям. Насчет фильма пока не знаю. Источник | |
|
Использование материалов Time Stories на других ресурсах только с активной ссылкой на сайт.
Категория: Известные люди | Просмотров: 375 | Добавил: Reverie | Теги: | |
| ||||||||||||
